– Вы уверены? – переспросил мужчина в форме штатного сотрудника ФСО.

– Разве я не узнаю своего сына? – с пренебрежением выдавила Лариса. Возмущение кипело за грудиной. Хотелось отхаркнуть его в лицо нахальному дознавателю. – А этого пре-имаго я никогда не видела раньше.

– И всё же? – издевательски скривившись, мужчина облокотился на стол. Прозрачный стакан, полный воды, пошатнулся перед Ларисой, замерцав гранями. Точно издевается! – Чип этого юноши инактивирован, а сам он дезориентирован в пространстве и времени. Больше пропавших этой возрастной и половой категории на настоящий момент в Иммортеле нет. Совпадений слишком много, Вам не кажется?

– Вы меня за деградантку держите?! – возмутилась Лариса, резким движением оттолкнувшись от стола. Каждая деталь в образе дознавателя раздражала до колик: и свежий запах лосьона после бритья, и замусоленная гелем для укладки чёлка, и воротник, что топорщился, касаясь мочек ушей. – Или за диссоциировавшую?! Это не Нери!

Сотрудник ФСО подарил ей сердитый, полный осуждения взгляд и откинул со лба чёлку. Но Ларисе было искренне плевать, как он оценивает её поведение.

– Меня зовут Гай, – подтвердил парень сонным голосом, словно пытаясь поддержать Ларису, – и она мне не мать.

– Тебя не спрашивали, щенок! – огрызнулся дознаватель, блеснув глазами.

– Покровители ещё дадут мне возможность взыскать с тебя за грубость, – парировал юноша за стеклом. Трещины пробежали по его лику, исказив до неузнаваемости. – Будь уверен, папаша!

Обстановка накалилась до предела. Звуки звенели под потолком, наслаиваясь друг на друга безобразной коростой. И Лариса дала бы волю негодованию, что теснилось внутри, угрожая выйти рвотой, если бы дверь в этот момент не отворилась и в помещение не зашёл Лихач, потягивая кофе из большого бумажного стакана. Он, как ни в чём не бывало, ухмыльнулся и расслабленно подмигнул ей. Затем с усилием хлопнул дознавателя по плечу.

– Что мучаешь её? – фыркнул он, не без иронии поглядывая на парня по ту сторону стеклянной стены. – Не он это – моржу понятно. Не наш Нери.

– Но, – попытался было возразить сотрудник ФСО, – по всем законам нормальной логики, иного просто не может быть…

– Плевал я на твои дурацкие умозаключения и на твою копаную логику, – отрезал Лихач, улыбаясь с парадоксальной доброжелательностью. – Прекращай, если не хочешь нарваться. Пусть парня уводят.

– Слушаюсь, – сотрудника ФСО словно подменили. – Опознание окончено. Можете быть свободны.

Кресло по ту сторону барьера развернулось с гулким хлопком. Подхватив паренька за торчащие края смирительных ремней, реаниматоры повели его к выходу. Бедолага, впрочем, не сопротивлялся: его глаза сочились усталостью, а каждое движение выдавало утомление. Должно быть, он мечтал отоспаться в боксе лечебницы, в тишине и покое.

– Спасибо, – пробормотала Лариса, вставая с кресла. Ноющая боль разлилась по спине, и она с хрустом распрямила позвоночник, пытаясь справиться с дискомфортом.

– Пройдёмся? – Лихач выбросил стакан в дезинтегратор и снова подмигнул. Так, словно долгих лет разлуки и не было.

– С чего бы?

– За тобой должок, – невозмутимо продолжил Лихач, лукаво поблёскивая глазами-агатами, – не находишь?

Никто не мог представить, как тяжело дались Дее последние несколько дней. Каждая секунда была переполнена дурным ожиданием неизбежного. Предчувствием, что сводило зубы и сводило с ума. Оно играло в носу приторным ароматом, свербило под ложечкой, дрожало на кончиках пальцев. Оно не давало уснуть ночами, заставляя метаться по постели и просыпаться с криком, застывшим на губах. Оно заглядывало в окна вместе с первыми утренними лучами и круглосуточно наблюдало за каждым шагом.

Вот и сейчас, сидя на рабочем месте, со стопкой личных дел абитуриентов с одной стороны и отчётной документацией – с другой, Дея не могла справиться с ужасом. Успокоительные таблетки давно перестали помогать. Страх комком стоял в горле. Хотелось выплюнуть его, да не получалось. Как продолжать жить, осознавая, что каждое мгновение грозит разразиться фиолетовым сиянием и прорвать дыру в реальности?! Дея знала точно: ещё одного наплыва диссоциации ей не выдержать.

Впрочем, эпизоды больше не повторялись, что радовало. Хоть какой-то плюс.

Но, как назло, матери стало хуже. Вчера Дея здорово потратилась на средства гигиены для неё и дорогостоящие медикаменты. А тут ещё экспедиция на голову свалилась, и отказ принять в ней участие грозят приравнять к увольнению!

Ситуация сложилась близкая к безвыходной. Путь уткнулся в тупик. Обратную дорогу перегородили каменистые завалы. Она висела в неопределённости. Дея тысячу раз взвесила в уме все возможные варианты, и на свой страх и риск приняла решение договориться с Аароном о возможной отсрочке платежа.

Но идти к Аарону, преодолевая страх, не пришлось. После утреннего совещания он сам вторгся в её кабинет незваным гостем: довольный и лучезарный, как сытый лев. Без предупреждений и звонков. Как к себе домой.

– Можешь ликовать, пупсик, – протянул он с порога, закрывая за собой дверь. Морщины разбежались по его щекам, как нити паутины.

– Меня сейчас ничего не спасёт, – буркнула Дея. Давить на жалость бесперспективно, но куда деваться, если сердце и мысли переполняются состраданием к самой себе?!

– И даже хорошие новости?

Дея, потупившись, бросила взгляд на незаполненный бланк анкеты кандидата на выезд в запределье, белеющий перед ней. Галочки и квадратные цифры останавливались на графе «Вес вашего биологического тела». Анкета предусматривала лишь две клетки для указания параметра. Какие хорошие новости могут быть в государстве, где тебя даже не считают за живую биологическую особь?!

– Смотря насколько они хороши, – с сарказмом протянула она. – Неужели улучшились условия преподавательского кредитования?

– Лучше! – Аарон снова засиял. – Если ничего не сорвётся, твои финансовые проблемы решены. Никаких кредитов. Поедешь в экспедицию, как в санаторий.

Внезапная радость ошпарила грудь, но эта эмоция была необдуманной, иррациональной. Дея отвела глаза. Слишком уж деланным казалось ликование декана. В любом случае, за этим что-то, да стоит. Как бы ни хотелось верить в добро, закон жизни суров. Просто так на голову не падают ни кирпичи, ни финансовые единицы.

– Даже так? Где подтекст? – сухо пробормотала она, не спеша выражать радость.

– Подтекст? – Аарон снова ухмыльнулся. – О чём ты, Дея? Просто судьба внезапно повернулась к нам лицом, и один добрый человек решил оплатить нашу поездку.

– Ни с того ни с сего? – категорично отозвалась Дея. – Не верю. Он, наверняка, преследует свои цели, спонсируя нас.

– Если это можно так назвать. Цена меньше, чем ты можешь представить, – сообщил Аарон. – Всего-то, дополнительный человек в экспедиции в числе соискателей. У нас, к тому же, есть резерв. Ну, скажи, помешает ли он кому-нибудь?